Ведьма на зелёной фишке - Громова Ирина Петровна (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Изучив документы, я поняла: мне надо позаимствовать у музея папочку, чтобы сделать копии фотографий.
И где-то раздобыть фотки партийных деятелей Селивёрстовых.
Варианта было два. У Василисы Марковны. У них в администрации много фотоматериалов разных лет. Или в нашей библиотеке. Наверняка сохранились подшивки районных газет. Я решила начать с Василисы Премудрой.
40
Не успела подойти к поселковой администрации, как от неё, под аплодисменты дорогих светлопутейцев и свист мальчишек, выражающих восторг и одобрение, отъехали, зеленый «Хаммер», черный «Майбах» и розовый «Понтиак». При этом «Хаммер» занимал практически всю дорогу, не оставляя места для встречного транспорта.
Василиса Премудрая стояла на крыльце, как мамаша, провожающая солдата на войну в торжественном серебристо-сером костюме, и белым платочком смахивала слезу.
– Что это было? – спросила я, проводив взглядом кортеж до поворота. Сомнительно, что машины без поломок по нашим дорогам доберутся до областного центра.
– Да девчата наши, Танюша Дмитриева и Алёна Беляева замуж выходят за московских миллиардеров. Вот приехали заявление подавать. Через месяц буду расписывать? – Василиса громко высморкалась
– Здесь будете расписывать?!! – удивилась я.
– Ну а где же ещё? – пожала плечиками Василиса (действительно, где гулять свадьбы московским миллиардерам, как не в нашем Жабино!). – Девочки так решили. Дома, и никак иначе. Да ты прикрой рот-то, пошли чаю попьём, расскажу. Хорошие женихи у них, уже взяли в нашем поселении для начала по пятьдесят гектаров земли. Будут сельское хозяйство поднимать. Сейчас, сама знаешь, уже не модно деньги в оффшоры выводить. А эти еще вступили в стерлиховское движение.
– В Стерлиговское? – уточнила я.
– Ну да, ну да, – закивала Василиса, – По примеру миллиардера Стерлигова ушли из душных бизнес-центров и офисов мегаполисов на землю. Так они, представляешь, сначала-то обычными московскими миллиардерами были. Вон Виталичек, который на «хаммере» сынок бывшего министра обороны.
– Того самого, который вроде бы всю оборонку обворовал? – ляпнула я.
– Но, знаешь ли, там пока ничего не доказано, – передернула плечом Василиса, – суда не было. И вообще, сын за папу не в ответе. Хочет мальчик, пусть у нас работает на земле…
– А который на розовом «Понтиаке»?
– Это Мишель. Мишенька, – пояснила Вася. – Дизайнер верхней одежды. Хочет поставить здесь фабричку, чтобы шить шубки из норок, которых Виталичек у нас будет разводить. Он еще в поиске. Ему невеста пока не досталась. А вот тот, что на чёрной машине…
– На «Майбахе».
– Да, на чёрной. Андрюша. Он сын индюшачьего короля. Папа у него в Силаморске развернулся. Говорит, будет дешевле, если индюков для Питера и Москвы прямо у нас разводить. Нежели возить. Вот он на Алёне женится. Толковые такие ребята. Хорошо воспитанные. Простые. Самостоятельные.
– А как же они наших девчонок у хохлов перехватили? Там же за них такая битва идёт уже со школьной скамьи?
– Знаешь, жизнь заставит, за хорошую девку и с хохлом будешь биться, – сверкнула глазами Василиса, мол, знай наших. – Они же у себя в Москве не видят, на ком женятся. Их же пасут эти,…охотницы.
– Ну? – никак не могла понять суть вопроса я.
– Ну что, ну. Вот и попались наши мальчишки в лапы этих охотниц. – Мне достался чай в фарфоровой чашке от сервиза знаменитого Конаковского завода и конфета из коробки под названием «Моцарт» (как можно есть Моцарта?). Мне всегда странно, когда еду называют человеческими именами. Вася деловито продолжала. – Только эти девицы в апартаменты въехали и на Францию нацелились. В Куршавели. А Виталичек с Андрюшей их и обрадовали. Говорят, всё, дорогие женушки, едем пахать в деревню. Да не просто так, а чтобы по-настоящему. Печь русскую топить, хлеб выпекать, коз и свиней кормить. Картошку окучивать.
Ну, ты представляешь, девки там такую давку выдержали, чтобы миллиардеров этих прикрутить. А парни им – коз доить и свиней кормить. Ну, вот чуть Андрюшку-то и не отравили. Чтобы в деревню не ехать, а деньжата у них остались. Еле парня откачали. Видишь, у богатых людей свои проблемы. Деньги сохранить, да ещё и живым при этом остаться. Вот в результате, они поехали искать деревенских девчат. Те же ещё что-то могут. Ну, нам-то за наших не стыдно. И медалистки. И красавицы. Бесприданницы, правда. Но у нас девяносто девять процентов населения в бедноте живут. Это не порок сейчас, а признак особой живучести.
Девчонки Таня с Алёной, конечно, достойны были и счастья и достатка. Обе вытянули в прошлом году по золотой медали, закончив по одиннадцатилетке. А учиться в институты пошли заочно. Чтобы заработать на учёбу – на фабрике доски с утра до вечера кидают. Сейчас же у нас неважно, закончил ты школу с золотой медалью или со справкой, что прослушал курс. Сейчас главное, есть ли у тебя деньги, чтобы оплатить учёбу. А у девчонок родители не богаты. Не потянуть им проживание своих детей в городе.
Хорошие девчонки. Ничего не скажешь. Главное, чтобы голову от «Майбаха» с «Хаммером» не снесло. А институты сейчас к ним сами будут на дом приезжать. Лишь бы они в них учились и спонсорскую помощь оказывали…
– Да, интересная ситуация, – согласилась я с Васей.
– Утром ещё интереснее была, – тараторила Василиса. – Сначала труп Терентия сбежал…
– Как сбежал? – это уже был камень в наш огород.
– Да вот так. Врачиха Галина Николаевна сунулась рано утром в комнату, где вчера труп Терентия оставили на хранение. А тела нету. Ты представляешь, что бедная женщина пережила? Ей доверили на одну ночь тело такой важности, а она не сохранила. Что с ней теперь за это сделают? Что у нас тут за врачи, если тела усопших из-под самого носа крадут? – Василиса подвинула мне плюшки. – Мы тут с ней со страху чуть не померли, пока в район звонили. Хорошо потом Грачёв отзвонился. Сказал, что во избежание «эксцессов и инсинуаций», они еще ночью тело в район перевезли. Инкогнито. Дело государственной важности.
Я выдохнула с облегчением.
Василиса поставила передо мной сахар:
– А у тебя что случилось?
– Да ничего страшного, – плюшка у Василисы была хороша. – Вась, я хотела тебя спросить. У вас в архиве где-нибудь не завалялись фотографии таких людей, как Иван Фёдорович и Борис Иванович Селивёрстовы.
– Борис Иванович точно есть, – кивнула Василиса, – я с ним начинала работать. Я же у Романова учётчицей леса свою карьеру начинала. Борис ИвановичСеливёрстов и уговорил директора передать меня в администрацию посёлка. Подожди, сейчас девчонкам скажу, – она вылетела из кабинета и через полминуты вернулась, – сейчас найдут.
Еще через пять минут нам принесли несколько распечатанных снимков. На одном из них на какой-то демонстрации рядом с молоденькой Василисой стояли два очень пожилых человека – мужчина с женщиной – и холёный чиновник в самом расцвете сил. – Вот он, – указала Василиса на чиновника в расцвете. – А рядом его родители. Иван Фёдорович и Таисия. Нельзя так говорить о покойниках, но матушка редкой стервой была, хоть и красивой. Говорили, что Иван из-за неё даже от семьи отказался и родного брата со свету сжил. Так она хотела в Кручихинских хоромах без родственников пожить. Ну и пожила…
Женщина на картинке была очень пожилой. И всё-таки, я разглядела кое-какие знакомые черты. Я не поверила своим глазам. Но информацию надо было проверить.
– Вась, а фотки этой женщины ещё есть где-нибудь?
– Да зайди в библиотеку. В районной газете тридцатых годов она часто мелькает. Та ещё была Раиса Горбачёва. Везде позировала вместе с мужем. Говорили Иван Фёдорович без неё даже в туалет не ходил. Не то, что интервью давал.
– А Борис Иванович, что за человек был? Ты же помнишь его?
– Разумеется. Если рассматривать как хозяйственника и чиновника – то очень толковый. Правда, с Романовым всегда соперничал. У нас в Светлом Пути народ хозяином только Григория Васильевича признавал. А этот вроде как обижался. То и дело подсадить норовил. А уж когда дело на Романова завели, подготовленное искусственное дело, многим казалось, что Селивёрстов даже рад директора, наконец, свалить и единственным хозяином в районе остаться. Но руководил толково. Ничего не скажу.
